Я часто пишу об электричках. Дело в том, что это мой самый первый и самый главный транспорт. Чтоб мне попасть куда-либо, мне нужно прыгнуть в электричку. Это те самые десять минут, которые соединяют меня с остальным миром. Я в общем-то живу совсем не на окраине. Просто у кого-то есть метро Новые Черемушки или Нагатинская. А у меня вот платформа Матвеевская. Киевский вокзал - это мое все. Я его одинаково люблю и ...и не люблю, пожалуй так.
Вот я сажусь на последнюю. На ноль-десять от киевского. Срывают стоп-кран. И мы стоим пять-сесь минут. И машинист начинает общаться с составом. Дело в том, что связь-то одностороння. Что ему отвечают мы не слышим. Это был шикарный диалог. Я давненько так не смеялся в первом часу ночи в общественном транспорте.

-Стоп-кран отпустите.
Далее с минут с перерывом на открывание-закрывание дверей повторение этой фразы. В вагоне спокойно. Ну обычное дело в общем-то.
-Сотрудники милиции, пройдите по вагонам.
Опять слова про стоп-кран. Ничего необычного. Мало ли, может кто не понял, что стоп-кран надо ставить на место.
-Сотрудники милиции, пройдите уже по вагонам.
От сотрудников-то ни весточки. Мимо меня пробежал один(кстати, почему один? всегда по двое. Опять нарушение инструкций.) ну и снова-здорово про стоп-кран.
-Сотрудники милиции, поймайте хулиганов!-машинист не выдерживает. Напротив меня сидят другие сотрудники милиции после уже службы и вкладывают калужского темного "козла", хотя пить в транспорте у нас вроде как нельзя, я напротив с удачным Жигулем-0.33...а фигли. Сотрудники начинают ржать в голос.
-Сотрудники милиции, вы сопровождаете состав?
Тут начинает ржать весь вагон.
-Серега, иди смотреть!
Мы-то понимаем, что это было сказано проводнику хвостового вагона, но все равно смешно. Ржем вагоном. Это последняя электричка от киевского. Я знаю почти всех, кто сидит по будням в четвертом вагоне с конца. Мы обычно занимаем одни и те же места. Ребята, карты, другие, дреды, пиво, сотрудники, девочка с мальчиком под ручку домой...мы не знаем имен друг друга, но лица-то давно примелькались. Нарская электричка-ноль-десять. Пробегает парень какой-то мимо.
-Серега, ты в вагоне? Отзовись!
Ну а мы-то что...мы ржем.
-Серега, проверь стоп-краны. Сотрудники милиции, поймайте хулиганов!-повторяет уже отчаявшийся машинист.
Мы все переживаем за Серегу на самом деле. Работа-то у него простая, на платформах смотреть, чтоб никого дверьми не прижало. А тут...бегай, а вдруг на ураков попадешь, а на сотрудников надежды нет, они потерялись в глубине нашей электрички.
-Серега, я закрываю двери. Отпустило. Возвращайся.
Двери закрываются. Про сотрудников никто не вспоминает. Видно, хулиганы победили. А у машиниста отошло и отпустило. Может и не было никаких стоп-кранов-хулиганов. В вагоне смешки и хихиканья, надо бы еще машинисту принести, да позабористее чего. Другие сотрудники напротив меня в пару глотков уже свое пиво допили и тоже громко ржут. Ну не на службе же, добрые все. Двери закрылись. А мы не трогаемся.
-Серега, а ты где? отзовись!
Бляха-муха, родной! Ну где же серега? Я вообще дома должен быть, а тут и хулиганы, и сотрудники пропащие, так еще и серегу куда-то дели. И мы ржем. А жигуль-то у меня не бесконечный, к сожалению.

И вот мы отъезжаем от Киевского. по вагонам больше никто не ходит. Пассажиры совершенно не возражают против этой десятиминутной задержки. Для меня эта электричка, как один стол...может быть даже и праздничный.
Поэтому я так часто и пишу о поездах. Десять минут до вокзала, над Минской улицей, мимо Сортировки, под третьим, через депо...Это мои десять минут ощущения дома. Именно электричка матвеевка-кивуха дает мне окончательно и бесповоротно понять, что я дома. Разве кому-нибудь она когда-нибудь снится? Даже в самых нереальных снах? нет! А мне - да. Во снах я  уезжаю заграницу с кивского на обычной электричке, встречаю кого-то или что-то там у касс, убегаю от кого-то вокруг здания вокзала. Это мой маленький мирок, мои заборы с надписями, мои люди на жестких и не очень лавках, мой асфальт платформы.
 
Вот как-то так к субботе. Меня зовут вэмедведев, я человек от pastry, но о десертах не пишу почти ничего.