Отповедь:
А...в детстве как-то болелось попроще, да. Особливо, если только пару дней. Очень выручали записки в школу. Я, чесслово, приносил бы на работу записки от жены. Мол так и так...мой этот каличный болел почесноку. Ведь не нужна неделя, нужно только-то два дня. Что еще плохо. Градусники теперь все сплошь электронные. Вот раньше, ты его быстро настучал, пока никто не видит...и вот у тебя неходибельная и плохо понимаемая температура 37,6. А сча...так это ж почти невозможно. Сколько действий нужно сделать, чтоб получить такую температуру? Конечно, легче болеется, когда ты дома здоровый лежишь на самом деле. А даже если и нет! В кровать тебе чай...а не сам тащись. Ну печеньки, конечно же. И даже если ты накрошил на простыню, можешь спокойно так себе взять со стула треники, одеть и забыть про крошки, впивающиеся в твою задницу. Мукалтин - прелесть. А сча? Да я тут чуть ли не фонтанировать начинаю от сиропчиков от кашля. Дорогие производители, мне уже за тридцать, мне даже уже водка лет пятнадцать как перестала быть противной. А вы мне все сиропчики!

Меня не было на работе почти месяц. Захожу в офису, говорю всем с улыбкой, выдерживая правильные паузы: "Возвращение Годзиллы, во всех кинотеатрах страны". А они смотрят на меня, как на дурака и думают, когда я перестану подражать Петросяну, КВН и камеди в одном лице.

Я вообще очень спортивный человек. Был. Однажды я играл в футбол за свою контору. На мне была даже фирменная майка, которую потом отняли. Я обильно потел, краснел лицом и старался поменьше бегать. И у меня все получалось. Лицо было красным, и даже вода его не остужала. Бегать? Какой там! Когда меня спросили, умею ли я играть, я ответил честно, что нет. Меня поставили в защиту. Мы даже заняли третье место из пяти. В неудачах виноват был вратарь, кстати.

Когда я мнил себя большим виртуозом слова, я часто придумывал истории про всяких лузерманов. Это было мое второе Я. Когда я распрощался с надеждами стать тем самым виртуозом, я стал моим вторым Я.

Однажды я прочел, что А.И.Солженицын заставлял себя работать каждый день по нескольку часов. И даже, если в репу его ничего не лезло. Один или два раза я попробовал сесть за клавиатуру по времени. Так я просмотрел все новости и вдоволь наговорился по асе уже с самого утра. Я же говорю, второе Я.

Когда я прихожу в магазин электроники я ставлю всех продавцов в ряд и прошу их ко мне не подходить. Потому что я гениальный знаток айти-рынка, а они так...люди в поло одного цвета. Продавцы щелкают каблуками, разворачиваются на месте и идут предлагать другим полироль для телевизора. Я же стою возле огромных колонок громких и подсчитываю в уме, сколько лет мне придется еще копить на стиральную машину миеле.

В детстве мне нравилось все очень пафосное и эпичное. Если в каком-то рассказе был хороший человек, то он должен был всегда писаться с большой буквы, то есть - Человек. События должны были быть очень масштабными и очень правильными. Не какая-то там маленькая перепалка, а обязательно Священная Война. Когда я писал сочинение на тему того, что фэнтези мир старика Толкиена - это тема, а Катерина у Островского просто дура неврастеничная, я в это верил. Кстати, верю и сейчас...Катя - дура!

Во втором классе я завидовал двум своим одноклассникам, они на лыжах были, как боги, а я вечно третий. Решил проблему полным игнорированием лыж. Класса с пятого и игнорю. В третьем классе я завидовал другому своему однокласснику, он написал шикарный маленький юморной рассказ для нашего детского корпоративного НГ. А я приготовил какую-то чушь. Самодеятельность первого курса института расставила все по своим местам. Чуть по старше у меня появилась зависть от того, что у Иван на все руки мастер, а у меня оные растут из жопы. Да, чего тут скрывать, так и есть. Зависть быстро прошла, но без Ивана мне никак все равно. Я у него даже бренд такой: Мальчик-руки-из-жопы. Зато старательный. Да, это была последняя зависть, кстати.

Меня раздражает уступать места в транспорте всему, что меня окружает. Назойливым бабкам, теткам "усталый черкизон", старикам и косящим под них, маленьким орущим громко и не очень засранцам. Поэтому я всегда стою с одухотворенным лицом и читаю надпись на окне "Салават-Стекло".

Я хочу, чтоб у меня была такая фотография черно-белая. Я сижу на стуле или кресле с высокой спинкой. У меня очень серьезный заточ, рублей так на триста. Френч или пинжак, брюки со стрелочками. Бакенбарды. Рядом стоит, чуть дотронувшись до спинки моего трона (или что у меня там?) жена. Чуть поотдаль серьезный дети по росту. За нашими спинами стена с фотографиями. У меня маленький заводик или фабричка, мне глубоко плевать на рабочих и я не живу в матвеевском гетто. Даже заводик еще как-то возможен, но гетто из меня не вытравишь. Поэтому буду мечтать просто о пиве холодном по утрам и о "Перекрестке" без очередей.

Если бы мне ничего не было б, то я б по телефону серьезным голосом заминировал бы школу, например, 814-ю . Просто потому, чтоб доказать, что я могу что-то еще, кроме как звонить 01, говорить "ссыте в трубку, я горю", бросать эту самую трубку не дождавшись ответа, убегать от школьного таксофона на третий этаж, типа не пропалили.

Однажды я придумал, что хочу в Амстердам. Я много где был и по разным обстоятельствам. Меня даже в этот самый Амстердам звали. Никак все не могу понять, что я хотел там увидеть-то? Кроме того самого раз больше и не хотелось ваабще. Зато теперь мучает вопрос постоянно...ну какой был резон хотеть именно туда? Я не курю, и я не гей. Пока не курю, пока не гей.

Мне всегда хотелось написать огромную книгу и на первых страничках выдать посвящение. Типа: посвящается моему другу Блюму, потому что он поддерживал меня в трудную минуту, хотя я и был скотиной, он всегда был Д'Артаньяном. И вот сейчас я бешенно долблю по клавишам, прилипнув задом к лакированой табуретке на моей кухне, и в голове только одно: Посвящается Лё. Хрен её знает, зачем ей это, я все равно Лё не знаю. Но мне кажется, что это уже круче, чем "бла-бла-бла за бла-бла-бла и потому что он был бла-бла-бла". Краткость на и загадочность на!

Когда я помру все будут плакать. А дядя Олег встанет из-за стола и скажет: зачем мы плачем, он же не любил, когда мы плачем. Все поддержат его, выйдут из квартиры и раскроят черепа бухающим на лестнице "Страйк" подросткам. А трупы их скормят грифам. Я, свежепохороненный, улыбнусь и повернусь на левый бок, потому что на правом я не засыпаю.

С торцов пакетов с соком постоянно пишут всякую халубуду типа "Ягода-плесневика очень полезна, и издревле считалась палочкой-выручалочкой на Руси, мы выжали самый цимес из всего этого бардака и продаем вам". Я считаю, что правда будет отличным маркетинговым ходом. "Плесневика - говно, но ей тут и не пахнет, а пьете вы разбавленный порошок одобренный за баблос в РАМН, зато порошок наш вкусный, хрен оторвешься!"

Если вам интересна судьба вымирающих животных, то я - ваш вариант. У меня грустные глаза и боязнь ожирения. Меня можно взять под опеку. ООН, ЮНИСЕФ и просто правительства Москвы.

В самолетах, помимо мобильных телефонов нельзя пользоваться беспроводными устройствами. Я всегда с удовольствием достаю мышь, она у меня очень даже беспроводная. Водя ею по животу в кармане кофты с капюшоном я чувствую себя, как минимум Матой Хари, а как максимум Владимиром Путиным в Дрездене. Я не трус, а храбрый разведчик. Еще я пил в Макдональдсе спиртное(разное). Есесно в стаканчике из-под Спрайта и с крышечкой. Иначе бы меня потом бы обменивали на макдачных шпионов, а такой обмен для нашей страны был бы неравнозначен.

Отповедь есть, сокровенное есть, посвящение есть. Ну зачем что-то еще? Хорош.
Виталик.